1. Введение

Совокупность фольклорных жанров является сложной системой, все элементы которой тесно взаимосвязаны и взаимозависимы. Система эта не является статичной, ей свойственно развитие. Эволюция жанровой системы состоит в изменении соотношения между составляющими ее элементами.

Причинами такого изменения могут быть как явления внешнего порядка (касающиеся условий бытования текстов, прагматики жанров и т.п.), так и внутрисистемные, внутрижанровые факторы. В ходе эволюции одни жанры могут совсем исчезать из системы, частично или полностью заменяться другими жанрами или трансформироваться.
Одним из средств подобной трансформации является смеховой фактор. Известно, что любой духовный акт, повторенный хотя бы дважды, рискует быть осмеянным.
Понятие "смеховая культура" было введено в научный обиход М.M. Бахтиным: "Целый необозримый мир смеховых форм представлений, - писал Бахтин, - противостоял официальной и серьезной (по своему тону) культуре церковного и феодального средневековья". Среди форм проявлений народной смеховой культуры автор выделил три основных вида:
1. обрядово-зрелищные формы;
2. словесно-смеховые произведения (устные и письменные);
3. различные формы и жанры фамильярно-площадной речи.
Д.С.Лихачев, исследуя смеховой мир Древней Руси, отмечает, что "смех создает мир антикультуры, который противостоит не всякой культуре, а только данной - осмеиваемой. Тем самым он готовит фундамент для новой культуры". Следует отметить, что и Бахтин, и Лихачев выделяли сферу смехового мира в едином культурологическом пространстве фольклора и литературы, не отделяя устной словесности от письменной. Важность такого целостного подхода подтверждена и аргументированно обоснована в статьях Е.А. Костюхина и C.Ю. Неклюдова. Так, например, Костюхин говорит об "отсутствии непроходимых границ между фольклором и литературой. Это позволяет объединить их понятием словесности и рождает надежды на создание ее единой истории".
Обращаясь к смеховому миру нашего времени, необходимо учитывать специфику современного состояния культуры и, в частности, фольклора, обусловленную такими важными факторами, как информационная революция и небывалые социальные изменения. Вследствие этих и других причин многие фольклорные жанры исчезают из сферы устного бытования. С другой стороны, значительно активизируется комическое начало в фольклоре. Широко распространены комические частушки, паремии. С появлением многочисленных пародий на определенные жанры возникает понятие "антижанр".
Самым распространенным жанром современной смеховой культуры является анекдот. В многочисленных комических рассказах, словно в осколках кривого зеркала, отражается чрезвычайно пестрая картина мира: неисчерпаемо многообразие тем, сюжетов, персонажей анекдотов, стилистических нюансов, каламбуров и других объектов осмеивания. Современный анекдот можно рассматривать как значительный элемент смеховой культуры, включенный во все три формы ее проявлений, выделенные Бахтиным.
Прежде понятие "анекдот" трактовалось более узко. Термин восходит к греческому "ἀνέκδοτоν", то есть "неизданное", прежде не известное. Античные историки называли анекдотом короткий рассказ, передающий какую-либо интимную страницу биографии исторического лица, яркий эпизод, острое изречение и т.п. Со временем этот термин приобрел более широкий смысл. В Россию он пришел из Польши во второй половине XVIII века.
К изучению этого жанра русские фольклористы обратились на рубеже XIX-XX веков. П.А. Пельтцер, отделяя "народный анекдот" от "исторического и нравоучительного", дал следующее определение: анекдот - это "мелкая остроумная история, поражающая своей легкостью и неожиданностью". Другие исследователи: М. Петровский, Я. Зунделович, Б.М. и Ю.М. Соколовы, В.М. Сидельников, Ю.И. Юдин - отмечали такие признаки жанра, как краткость, лаконизм, одномотивность, живость, а также остроту, комизм, неожиданность, замкнутость концовки и т.п.

В истории изучения анекдота можно выделить два аспекта:

1 - история литературного жанра, о котором Е. Курганов пишет: "В России анекдот как литературный жанр стал утверждаться в середине XVIII столетия. Воспринятый в ходе усвоения европейской (в первую очередь французской) традиции, в процессе ориентации на светскую культуру общения он достаточно быстро соединился с богатейшим национальным опытом, вобрав, в частности, в себя целый ряд живых особенностей русского народного анекдота. В результате возникло явление весьма органичное и своеобразное, хотя вместе с тем и существующее в рамках определенной культурной нормы". Далее автор отмечает: "Хотя сфера бытования жанра устная, анекдот, тем не менее, представляет собой "особый вид словесного искусства" (Л.П. Гроссман), он, несомненно, литературен".

2 - история фольклорного жанра, который, по свидетельству фольклористов, типологически и генетически связан со сказкой и пословицей.

Такой подход позволил исследователям разделять анекдоты на "народные" и "литературные" (П.А. Пельтцер), на "устные" и "исторические" (М. Петровский), на "похабные "щипки" и "анекдоты, связанные с именами конкретных исторических лиц" (В.М. Сидельников) и т.д. Подобное установление внутрижанровых границ вызвано именно разделением устной и письменной словесности. При этом смешиваются дифференциальные признаки, по которым разграничивается жанр: форма бытования и тематика анекдотов. С одной стороны, зафиксированность текста еще не означает его принадлежности к литературе. С другой стороны, комический рассказ об известном человеке может быть отнесен к сфере внимания фольклористики в силу типологических особенностей устного повествования, сюжетно-композиционной структуры и т.п.
Более логичным представляется разделение комических рассказов на анекдоты и "потешные предания", предложенное В.В. Прозоровым в предисловии к изданию "Русская литературная жизнь в анекдотах и потешных преданиях XVIII-XIX веков". "Граница между анекдотом и преданием... весьма условна и приблизительна, - пишет Прозоров. -... В основе предания - реально случившееся, невыдуманное, но обросшее с течением лет какими-то присочиненными подробностями. В подкладке анекдотической версии более ощутим авторитет фантазии... к финалу - почти обязателен момент внезапности".

Итак, термином "анекдот" исследователи разных времен и направлений обозначали сходные понятия, но даваемые ими конкретные описания свойств жанра во многом различны и порой противоречивы. Как отметил Д.С. Лихачев, "дело не только в том, что одни жанры приходят на смену другим и ни один жанр не является для литературы "вечным", - дело еще и в том, что меняются самые принципы выделения отдельных жанров, меняются типы и характер жанров, их функции в ту или иную эпоху".
Критерии выделения фольклорного жанра должны отражать его функциональную сущность и формальные признаки.
Практическое, функциональное значение малых повествовательных жанров блестяще раскрыто в Лекциях по теории словесности А.А. Потебни. Пользуясь термином "басня", Потебня выявил важнейшие свойства произведений этого рода, к которым, несомненно, могут быть причислены и современные анекдоты: среди таких свойств следует отметить динамичность сюжета, его простоту, единичность, то есть конкретность действия, лаконизм, зависимость смысла рассказа от точки зрения. "Басня, - по словам автора, - есть такая форма мысли, которая является нередко в наше время без названия басни", причем эта форма мысли - образна, по сути своей поэтична.

Потебня отметил также важную способность поэтических произведений - как басни, так и, например, комедии, эпоса, романа - "сжиматься в пословицу или выделять из себя пословицу (что не все равно)". Такая пословица является своего рода знаком, за которым скрывается весь сюжет произведения, существующий за порогом нашего сознания. Из басни также может происходить и поговорка - поэтический образ одного из элементов сюжета, отдельно взятого лица, качества, действия.
Наблюдения и выводы Потебни имеют существеннейшее значение для рассматриваемой нами проблемы - в частности, для анализа взаимодействия анекдота с другими жанрами.

Для изучения специфики анекдота необходимо рассматривать не только текст, но и процесс его рассказывания, включающий в себя также позиции рассказчика и слушателя. Не вызывает сомнения функциональная направленность жанра: цель рассказа - рассмешить слушателя. Достижению этой цели подчинены другие определяющие признаки анекдота:

необходим объект осмеяния, то есть некоторый подтекст, известный и рассказчику, и слушателю;

рассказчику нужно удержать внимание слушателя вплоть до финальной фразы, поэтому текст не должен быть слишком растянутым, а сюжет - слишком сложным.

Таким образом, из множества устных комических рассказов к анекдотам относятся тексты, обладающие следующими признаками:

- комизм, наиболее ярко выраженный в концовке;

- относительная краткость, лаконичность повествования.

В монографии В.Я. Проппа "Проблемы комизма и смеха" выделены несколько видов смеха: добрый, злой, циничный, жизнерадостный, обрядовый, разгульный. Наиболее распространенный смех Пропп определил как насмешливый, для которого характерно "наличие в нем прямой или скрытой насмешки, вызванной некоторыми недостатками того, над кем смеются". Объектами такого осмеяния могут быть физическое существо человека, комизм сходства, комизм отличий, человек в обличье животного, человек - вещь, могут осмеиваться профессии.
Далее автор заметил, что все эти случаи могут быть рассмотрены как скрытое пародирование, и дал определение пародии как "имитации внешних признаков любого жизненного явления..., чем совершенно затмевается или отрицается внутренний смысл того, что подвергается пародированию".
Пропп также отметил, что от пародий следует отличать явления травестизма, то есть "использование готовой литературной формы в иных целях, чем те, которые имел в виду автор".

Более детально теория пародирования разработана в статье Ю.Н.Тынянова "О пародии", где поставлен вопрос о различении пародичности и пародийности, то есть о пародической форме и пародийной функции. Пародичность здесь означает "применение пародических форм в непародийной функции. Использование какого-либо произведения как макета для нового произведения - очень частое явление, - пишет автор. - При этом, если произведения принадлежат к разным, например, тематическим и словарным средам, - возникает явление, близкое по формальному признаку к пародии и ничего общего с нею по функции не имеющее". Пародийность же как функция проявляется в направленности пародии на определенное произведение (либо на ряд произведений, на жанр, и т.п.), а также в злободневности пародии. Собственно пародия, как заметил Ю.Н.Тынянов, не всегда комична.

Выводы В.Я.Проппа и Ю.Н.Тынянова позволяют выделить в рамках общего понятия "пародирование" два разнородных явления, которые принято смешивать:

1 - травестизм, то есть всевозможные комические перепевы, вариации, подражания или "использование готовых литературных форм" без функциональной направленности на содержание пародируемого явления;

2 - cобственно пародия, обладающая пародийной функцией, как "средство раскрытия внутренней несостоятельности того, что пародируется".

Различение этих явлений имеет принципиально важное значение при анализе анекдотов-"пародий". (Во избежание терминологической путаницы в дальнейшем слово "пародия" используется без кавычек только в тех случаях, когда речь идет о пародийной функции произведения.)
При изучении фольклорного пародирования необходимо учитывать специфику устного текста: в первую очередь его незафиксированность, вариативность.

Б.Н.Путилов в статье "Пародирование как тип эпической трансформации" отмечает, что "эпосотворческий процесс осуществляется двумя основными путями: через варьирование различных составляющих эпического произведения (текст и его элементы) и через их трансформацию. Варьирование не меняет замысла (инварианта) по существу", не порождает нового качества. Иное дело - трансформация в области сюжетики, семантики, стиля. Это то же варьирование, но на более высоком уровне, приводящее к качественным изменениям, к возникновению нового структурно-содержательного целого со своим собственным значением". К явлениям трансформации автор относит пародирование традиции как сравнительно редкий и мало замечаемый ее вид и анализирует пародийные моменты в русском былинном эпосе.
Некоторые устно бытующие анекдоты являются вариантами авторских литературных текстов. Примером такого варьирования могут служить рассказы Д.Хармса, которые были записаны нами от исполнителей наряду с другими анекдотами (см. Приложение, №1*) Пересказываются также произведения современных писателей-сатириков, преимущественно эстрадных.
Благодатной почвой для создания новых анекдотов могут служить и произведения других жанров. В таких случаях речь будет идти уже о качественных изменениях текстов, то есть о трансформации.

Целью данной работы является выяснение следующих моментов:

- Что может являться объектом пародирования в анекдоте?

- Существуют ли общие жанровые закономерности такого пародирования?

Для ответа на эти вопросы необходимо исследование разных уровней организации текста. В соответствии с этим строится последовательность данной работы. Первая глава посвящена анализу пародирования на уровне сюжетно-композиционной структуры и состоит из двух частей: "Пародирование сюжетов и их элементов" и "Повтор как композиционный прием при пародировании". Во второй главе будут рассмотрены особенности жанровой системы персонажей в связи с проблемой пародирования, в третьей - проявления языкового пародирования.

В заглавие вынесено определение "современный анекдот". Известно, что в последние десятилетия публикаций анекдотов, собранных и подготовленных профессионалами, не было. Поэтому мы обращаемся к материалам архива кафедры русского устного народного творчества МГУ и архива автора.
В фольклорном архиве МГУ хранятся тексты, записанные студентами филологического факультета в фольклорных экспедициях и на фольклорной практике.
В архив автора входит около 1500 текстов, записанных в период с 1989 по 1995 год от разных исполнителей: городских и сельских жителей, принадлежащих к разным социальным, профессиональным и возрастным группам, а также материалы самозаписи по памяти за период примерно с 1975 года, в том числе детские анекдоты.
Тексты фольклорного архива МГУ, использованные в данной работе, внесены также в личный архив вместе со всеми соответствующими выходными данными. Поэтому нумерация текстов дается в соответствии с их расположением в личном архиве.
Архивные записи, в отличие от многочисленных развлекательных публикаций этого жанра, предоставляют исследователю необходимые сведения об исполнителях, об аутентичности (или неаутентичности) текстов, о некоторых внетекстовых моментах рассказывания.
Из числа имеющихся в нашем распоряжении текстов в рамках данной работы нас будут интересовать прежде всего те анекдоты относительно которых можно указать объект пародирования.

2. Пародирование как способ сюжетно-композиционной организации анекдота

В статье Б.Н.Путилова "Пародирование как тип эпической трансформации" исследованы элементы пародийности в сложном, развернутом сюжете былины о Ваське Пьянице в сравнении с былинами об Илье Муромце. Автор рассматривает структурно сходные сюжеты, в которых различно содержание отдельных элементов.
Анекдот, в отличие от таких традиционных нарративных жанров, как былина или сказка, обладает принципиально иной структурной организацией: во-первых, он должен быть краток. Весь сюжет его как бы устремлен к финалу. Во-вторых, иную функцию выполняют в нем "общие места". Если в былине или сказке они составляют значительную часть текста, то при рассказывании анекдота исполнителю, в первую очередь, важно помнить концовку или "ключевую фразу". Она воспроизводится, как правило, дословно (в одном анекдоте может быть несколько "ключевых фраз"). Сюжет анекдота запоминается не буквально, а схематично, и изложение его во многом зависит от индивидуальности рассказчика. О таком принципе запоминания говорится в статье американских психолингвистов Т.А.Ван Дейка и В.Кинча: "В определенных ситуациях люди запоминают модель ситуации, а не репрезентацию текста". К таким случаям авторы относят исполнение текстов, предназначенных "не своей аудитории". Анекдот, обязательно включающий в себя некоторый парадокс, всегда представляет нам такую психологическую модель ситуации.
Известно, что всякий сюжет строится по следующей композиционной схеме:

Попытаемся вычленить эти элементы в тексте анекдота:

- А что это граф Суворов ест?
- Звезду, матушка.

Первая реплика здесь служит завязкой сюжета, вторая - его кульминацией. Ни экспозиции, ни развязки в тексте нет. Однако можно ли говорить об их абсолютном отсутствии в анекдоте?

Процесс восприятия, осмысления рассказанного может завершаться одновременно с репрезентацией текста или продолжаться еще некоторое время (до кого как "доходит"). Естественным финалом в исполнении анекдота является ответный смех (либо другая реакция) слушателя. Ответная реакция - непременный атрибут этого жанра. Когда ее нет, некоторые исполнители смеются сами или дают пояснения, если слушатель не уловил сути. Смех как свидетельство адекватного восприятия рассказа обозначает вне текста развязку сюжета. Отсутствие его свидетельствует о том, что анекдот "не состоялся".
Для того, чтобы рассказ был правильно понят слушателем, необходимо, чтобы и рассказчик, и слушатель владели некоторой информацией (П.А.Бородин называет это "полями содержания"). Так, например, приведенный нами анекдот может быть воспринят лишь человеком, видевшим рекламный телесюжет о Суворове, где завязкой служит та же реплика: "А что это граф Суворов ничего не ест?" Такое цитирование отсылает слушателя к информации о сюжете, которая является своеобразной экспозицией к анекдоту и находится в его подтексте.
Для анализа сюжетно-композиционной структуры анекдотов-"пародий" целесообразно выделить два уровня сюжета: текст и подтекст. Тогда композиционная схема нашего примера будет выглядеть так:

Анекдоты, построенные по такой элементарной схеме, условно можно назвать бессюжетными, или обладающими слабо выраженной сюжетностью. Такие анекдоты, в частности, Г.Л. Пермяков называл простейшими или одномоментными и относил к разряду паремий, то есть языковых клише, устойчивых словесных сочетаний.
Композиционная схема большинства анекдотов выглядит сложнее: в тексте может присутствовать экспозиция, сюжет может состоять из множества структурных элементов. Анекдоты с усложненной структурой мы условно определим как сюжетные.

В.Я. Пропп, определяя сущность травестизма, говорил об использовании формы произведения (тогда как пародия отражает произведение полностью, включая также и форму). Использование формы не означает, что сюжетная основа пародируемого явления обязательно отражается в пародии полностью. Анекдот краток и не может вместить в себя сложных повествовательных структур, которые пародирует. Для анализа такой сюжетной трансформации необходимо обратиться к теории членения сюжетов.
Пародируя любой, даже сложный, развернутый сюжет, включающий в себя различные события, разноплановое содержание, разветвленные сюжетные линии, анекдот акцентирует внимание на ограниченном сюжетном отрезке. Для характеристики таких сюжетных элементов в связи с содержательной стороной произведения удобно воспользоваться термином Элементарный сюжет, который был предложен Б.П. Кербелите. В один Элементарный сюжет (ЭС) "соединяются все события и ситуации, которые связаны с достижением одним героем (герой может быть и коллективным) одной цели, независимо от их места в тексте". В соответствии с целями героев, обобщенными до семантического уровня, Б.П.Кербелите разделила все элементарные сюжеты на пять классов:
1 - стремление к свободе от чужих или к господству над ними;
2 - добывание средств существования или объектов, создающих удобство;
3 - стремление к равноправному или высокому положению в семье и в обществе;
4 - поиски невесты или жениха;
5 - стремление к целостности и полноценности семьи.
Связи между отдельными ЭС, в зависимости от их силы, делятся на логические (причина - прямое следствие; мотивировка или пояснение), ассоциативные и механические (то есть совсем слабые или даже еле уловимые).
Эта методика была разработана для описания сказочных сюжетов, но может быть применена и к другим жанрам - в частности, к сюжетам, пародируемым в анекдотах.
Более дробной сюжетной единицей представляется эпизод: практическое членение сюжетов на составные элементы впервые было осуществлено Д.К.Зелениным при составлении сказочных сборников для краткого пересказа включенных в сборник сказок, эти элементы Д.К.Зеленин называл "стихами" или "эпизодами".
Простейшей единицей сюжета традиционно считается мотив. Впервые термин был предложен А.Н. Веселовским как "простейшая, неразложимая единица повествования", входящая в сюжет - "тему, в которой снуются разные положения - мотивы".
Дальнейшая разработка теории сюжетов и мотивов привела к тому, что, как пишет Б.Н. Путилов, до сих пор "остается дискуссионным определение (особенно в практике конкретных исследований) границ и объема содержания термина <мотив>". Б.Н. Путилов выделяет три возможных значения этого термина:
1) мотив как основная тема, реализуемая в сюжете в целом (например, мотив боя отца с сыном) или "сюжетная тема";
2) мотив как некое представление, дающее жизнь сюжету или его существенной части (мотивы превращений, богатырства, веры в чудовищ) или "представление";
3) мотив как элемент сюжета в виде схемы и - одновременно - как конкретная его реализация в тексте.
Мы используем термин "мотив" в его третьем значении.
Возможно, целесообразно определить и другие, более мелкие элементы сюжетных структур, пародируемых в анекдотах - особенно, в бессюжетных. Это предстоит выяснить в ходе нашего исследования.
Итак, обратимся к анализу пародирования сюжетов и их элементов в анекдотах - сюжетных и бессюжетных. Во второй части этой главы мы рассмотрим композиционные приемы, используемые при пародировании.

3. Пародирование как способ формирования системы персонажей

3.1 История изучения вопроса

Персонажи анекдота непосредственно связаны с его тематикой и вместе с ней представляют идейно-образную сторону сюжета. Специфика содержания анекдота издавна была объектом пристального внимания фольклористов. Так, П.А.Пельтцер писал: "Отличительной чертой сказки является фантазия. Здесь действует "принцип эстетической подстановки", отождествления себя с героем... В анекдоте отсутствует эта черта. Как рассказчик, так и слушатель не обращали внимания на нравственную сторону анекдота, если таковая и заключалась в нем. Шутка принималась за шутку, не наводила на сарьезное размышление, была свободна от нравоучения". Важными свойствами анекдота автор считал также отсутствие в нем сатирического начала и склонность к преувеличению описываемых действительных событий.
П.А.Пельтцер особо выделял анекдоты о шутах и скоморохах: "Воровские проделки скоморохов представляли собой верх нахальства и сохранены народной памятью как анекдоты... Образ шута и скомороха, как явление, отжившее свой век, мало-помалу исчезает из сознания народа, остаются лишь проделки их, самый факт, который без труда приурочивается к "солдату", по сметливости и догадливости достойному преемнику скомороха".
К другому типу П.А.Пельтцер относил сюжеты о дураках: "Основа рассказов о дураках является общей как древних, так и для новых народов и лежит в природе человека; каждая страна имеет свой смешной народ, на который она сваливает свою собственную глупость и переносит дурацкие похождения и сама радуется собственному изображению, подобно обезьяне, не узнавшей себя в зеркале и играющей собственным хвостом, который представляется ей чем-то странным".
Н.Ф.Сумцов разделил анекдоты о глупцах на две тесно связанные группы: анекдоты о глупых народах и о глупых индивидуумах, - заметив, что в роли глупца чаще выступают сын, муж или жена, реже - отец, мать или девушка. "Сказки о глупых народах, - отмечал Н.Ф.Сумцов, - представляют собой просто сказки о глупых людях с подстановкой собственного имени". Прикрепление сюжетов к конкретной личности автор объяснял психологическими мотивами: "При централизации анекдотов вокруг одного имени они приобретают сравнительно больший интерес, легче запоминаются и подчас приобретают заманчивость бытовой действительности. Территориальное закрепление придает многим вымыслам такое обманчивое историческое освещение, что не только доверчивая толпа принимает их за чистую монету, но даже люди науки относились к ним иногда вполне доверчиво и занесли их в учебники как исторические факты".
Многие авторы (в частности, А.Н. Веселовский, Е.М. Маслова, М.П. Алексеев и др.) исследовали циклы анекдотов о конкретных исторических личностях, например, о шуте Балакиреве, о Пушкине, Суворове, об Иване Грозном и т.д.
Несколько иначе представлялась тема глупости в древнерусской смеховой литературе. Как отмечает Д.С.Лихачев, средневековые авторы "чаще всего смешат читателей непосредственно собой. Они представляют себя неудачниками, нагими или плохо одетыми, бедными, голодными, оголяются целиком или заголяют сокровенные места своего тела... Авторы притворяются дураками, "валяют дурака", делают нелепости и прикидываются непонимающими. На самом же деле они чувствуют себя умными, дураками же они только изображают себя, чтобы быть свободными в смехе".
Такое поведение было свойственно, в частности, юродивым. "Юродивый, - пишет А.М. Панченко, - балансирует на грани между смешным и серьезным, олицетворяя собою трагический вариант смехового мира. Юродство - как бы "третий мир" древнерусской культуры или "мир навыворот".
Если средневековые авторы, юродивые и скоморохи сознательно "валяли дурака", то позднее подобные явления могли носить и объективный характер. В таком аспекте Ю.Н.Тынянов анализировал литературную жизнь России начала XIX века: "пародийное отношение к литературной системе вызывает целый ряд аморфных, не окристаллизовавшихся литературных явлений... Эти явления прикрепляются к какой-либо литературной личности, нанизываются на нее, циклизуются вокруг нее. Число кристаллизованных пародий может быть вовсе не велико, но сама литературная личность становится пародической. При этом живая личность литератора... либо деформируется слегка, либо искажается до полного несходства, либо - в случаях, правда, редких - может и вовсе отсутствовать". Такое наблюдение позволяет автору рассматривать пародию не только как явление текстологическое, но и как жизненный процесс. В качестве примеров пародической личности Ю.Н.Тынянов приводит "общественные личности" графа Хвостова и князя Шаликова и "литературную личность" Козьмы Пруткова.
Все эти наблюдения актуальны и сегодня. Однако современная идейно-образная система анекдота представляется более сложной.
В частности, В.В. Блажес и А.В. Матвеев отмечают, что "традиционный сказочный эпос о животных в современных условиях стал поэтической основой "взрослых" анекдотов. В них сохраняются обычные для этого эпоса звери и птицы: лиса, заяц, волк..., но появились экзотические животные, привнесенные скорее всего из мультфильмов". Персонажи выступают в анекдотах на основе оппозиций: большой и маленький, умный и глупый, ловкий и неуклюжий, сильный и слабый, уступчивый и настырный. "Животный мир и мир человеческой жизни или нарочито совмещены, или изображение постоянно как бы переходит из человеческого мира в животный и обратно".

4. Языковое пародирование

Как известно, понятие "лаконизм" включает в себя два свойства - краткость и точность.
Анекдот, в сравнении с другими повествовательными жанрами фольклора, относительно краток: комической концовке его предшествует малый объем текста; сюжет обладает закрытой структурой, при этом "все остальное, необходимое для объяснения..., содержится у нас в мысли и может быть легко восстановлено". Для такой легкой, то есть адекватной и быстрой отсылки к подтексту необходима известная точность языка, то есть наличие некоторых особо значимых слов, фраз, формул.
О таких знаках в древнерусских пародиях Д.С. Лихачев писал: "Пародируется сложившаяся, твердо установленная, упорядоченная форма, обладающаяся собственными, только ей присущими признаками - знаками... признаки-знаки были обильны. Автор не ограничивал их число, а стремился к тому, чтобы исчерпать признаки жанра: чем больше, тем лучше, то есть "тем смешнее". Анекдот, в силу своей краткости, не может содержать много таких знаков. В данной главе мы рассмотрим эти "включения" в функционально-языковом аспекте.

5. Заключение

Пародирование состоит в изъятии отдельных элементов-знаков из сложившейся системы (жанровой, сюжетной, образной, стилистической и т.п.) и их соотнесении с элементами иных систем, их замене, смешении.
Объектом такого пародирования в анекдотах, в широком смысле, является вся окружающая нас жизнь, ее реалии, ее многочисленные и разнообразные явления, ситуации, закономерности. Этот жанр живо откликается на появление новых сюжетов, образов, языковых явлений.
Анекдот пародирует конкретные сюжеты различных жанров фольклора, литературы, кино. Такой сюжет, отражаясь в анекдоте, наполняется новым, комическим содержанием и может структурно трансформироваться в соответствии с композиционными закономерностями анекдота. Объектами пародии становятся всевозможные стереотипы - в частности, образы - как обобщенные, так и конкретные лица и персонажи произведений, в первую очередь, кино и телевидения. Такие персонажи в анекдотах как бы начинают новую жизнь, приобретают новые свойства, со временем все более отдаляясь от реальных прототипов. Анекдот творчески трансформирует идейно-образные системы различных жанров, обращаясь к их лучшим образцам, наиболее ярким и самобытным: так, например, в персонажи анекдотов, как правило, попадают киногерои, сыгранные или озвученные прекрасными, талантливыми актерами.
Богат и разнообразен язык современного анекдота. Анекдот "играет" элементами всех уровней языковой системы, пародирует их функционирование в живой разговорной речи, в рамках различных функциональных стилей, в речи кокретных персонажей. Такой язык, наполненный знаками-отсылками к иным текстам, выразительными, экспрессивными средствами,- по сути своей образен и поэтичен. Как отмечал А.А. Потебня, "Поэтический образ дает нам... возможность замещать массу разнообразных мыслей относительно небольшими умственными величинами". Анекдоты обогащают современный разговорный язык, наполняют его образными словами и выражениями-паремиями. Такие языковые единицы могут рождаться непосредственно благодаря анекдотам и нести на себе отпечаток конкретного анекдотического сюжета - или заимствоваться из других произведений: во втором случае анекдот служит текстом-посредником между сюжетом (например, фильма) и образной языковой единицей - словом, поговоркой, пословицей и т.п.
Включаемые в анекдот элементы какого-либо произведения, жанра, стиля отсылают слушателя к объектам пародирования, заставляют узнавать их. С течением времени такое узнавание может становиться все более затруднительным: пародируемый объект "стирается" в нашем сознании, анекдот теряет свою актуальность, стареет. Поэтому в народной памяти дольше живут анекдоты не злободневные, а касающиеся вечных проблем, непреходящих ценностей. Анекдот очень мобилен, пластичен: устаревший сюжет может возродиться благодаря замене имени персонажа или перемещению комического акцента: от "отжившего свое" анекдота может остаться паремия, слово, жест-знак. Синхронный срез состояния этого жанра представляет собой свеобразное зеркало эпохи - кривое, но точное, живое. Утверждение: "Что-то мало стало анекдотов," - свидетельствует о переломном состоянии, смене эпох, когда одна устоявшаяся система ценностей, явлений, отношений утратила свою актуальность, а новая еще не сложилась, не вполне оформилась.
В такой период уместно вспомнить мысль А.А. Потебни о том, что басня (а также и анекдот, - О.П.) "есть средство познания, обобщения, нравоучения...". Анекдот, вбирая в себя элементы различных художественных систем, творчески переосмысливает их соотношение, нарочито смещает акценты, нарушает иерархию ценностей и способствует продлению живого бытования, актуальности этих элементов в рамках трансформированной системы фольклорных жанров.

6. Приложение

Приложение к диплому: тексты анекдотов

7. Библиография

1) Аверинцев С.С. Бахтин и русское отношение к смеху. // От мифа к литературе. Сб-к в честь семидесятилетия Е.М. Мелетинского. - М., Росс. университет, 1993, с. 341 - 345.
2) Адлейба Д.Я. Неформульно-повествовательная стереотипия в волшебной сказке. // Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. - М., Наука, 1980, с. 139 - 158.
3) Амроян И.Ф. Прием повтора как основа сюжетообразования в традиционных жанрах русского фольклора.
4) Алексеев М.П. К анекдотам об Иване Грозном у С. Коллинза. // Советский фольклор, № 2 - 3, 1936, с. 325 - 330.
5) Аникин В.П. Принципы жанрово-тематической классификации и архивной систематизации сказок. // Русский фольклор, вып. XXIII - Л., 1985, с. 181 - 188.
6) Бахтин М.М. Проблема речевых жанров. // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М., 1986, c. 428 - 472
7) Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа. // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М., 1986, с. 473 - 500
8) Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., Худ. лит., 1990.
9) Белянин В.П., Бутенко И.А. Живая речь. Словарь разговорных выражений. - М., 1994
10) Блажес В.В. Современные устные юмористические рассказы в их связи с народной поэтической традицией. // Фольклор Урала. Современный фольклор промышленного региона. - Свердловск, изд. УГУ, 1989
11) Блажес В.В., Матвеев А.В. Современные устные юмористические рассказы и их связь с фольклорной традицией. // Фольклор народов РСФСР. Межвузовский научный сборник. - Изд. БГУ, Уфа, 1989
12) Бородин П.А. Абстрактный анекдот как явление современного фольклора. - Дипломная работа, каф. рус. устн. нар. тв-ва МГУ, 1992
13) Ван Дейк Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста. // Новое в зарубежной лингвистике, вып. 23 (Когнитивные аспекты языка). - М., Прогресс, 1988.
14) Ведерникова Н.М. Контаминация в русской народной волшеюной сказке. Автореферат канд. дисс. - Каф. рус. уст. нар. тв-ва МГУ, 1970.
15) Ведерникова Н.М. Мотив и сюжет в волшебной сказке. // Научные доклады высшей школы. Филол. науки № 2, 1970, с. 57 - 65ю
16) Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - М., Высшая школа, 1989.
17) Веселовский А.Н. Сказки об Иване Грозном. // Древняя и новая Россия, кн. 4, 1876.
18) Виноградов В.В. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя. - М., Наука, 1990.
19) Восточнославянская сказка. Сравнительный указатель сюжетов. - Л., Наука, 1979
20) Гордлевский В. <Рецензия на: Сумцов Н.Ф. Разыскания... (см.)> // Этногр. обозрение, 1901, кн. 48, № 1,с. 179 - 183.
21) Даль В.И. Пословицы русского народа. - М., 1993
22) Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. - Репринтное издание 1903 - 1909 г. под ред. И.А. Бодуэна де Куртенэ, М., Прогресс, 1994.
23) Достоевский Ф.М. Дневник писателя. // Собр. соч. в 30 т.т., т.XXI - М., 1972 - 1990.
24) Евин И.А. Синергетика искусства. - М., 1993.
25) Зеленин Д.К. Великорусские сказки Пермской губернии. // Зап. РГО. Отд. этнографии. - П., 1914
26) Зунделович Я. Анекдот. // Литературная энциклопедия, т. 1, - М., ГИЗ, 1930.
27) Иванова Т.Г. Былички и "анекдоты" в Шенкурском районе Архангельской области. // Рус. ф-р, вып. XXIII - Л., 1985, с. 26 - 32.
28) Кербелите Б.П. Методика описания структур и смысла сказок и некоторые ее возможности. // Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. - М., Наука, 1980, с. 48 - 100.
29) Кирпичников А. <Рецензия на: Сумцов Н.Ф. Разыскания... (см.)> // Записки имп. АН по ист. -фил. отделению, сер.8, т. 6, № 2, с. 151 - 174.
30) Костюхин Е.А. Литература и судьбы фольклора. // Живая старина, №2, 1994
31) Крук И.И. Восточнославянские сказки о животных. - Минск, 1989
32) Курганов Е. "У нас была и есть устная литература..." // Русский литературный анекдот конца XVIII - начала XIX века. - М., 1990, c. 3 - 8
33) Лихачев Д.С. Бунт "кромешного мира". //Семиотика и художественное творчество. - М., Наука, 1977
34) Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. - М., Наука, 1979.
35) Лихачев Д.С. Смеховой мир Древней Руси. // Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. - Л., 1984, с. 7 - 24
36) Маслова Е.М. К истории анекдотической литературы XVIII века. // Сб-к статей в честь академика Соболевсого. - Л., 1928, с. 272 - 276.
37) Мищенко Б. Кумуляция и ее поэтические функции в традиционных жанрах фольклора и современном городском анекдоте. - Диплом. работа, каф. рус. устн. нар. творч-ва МГУ, 1994
38) Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. - М., Наука, 1990
39) Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. // РГГУ. Чтения по истории и теории культуры. Вып. 4. - М., 1994
40) Неклюдов С.Ю. О слове устном и книжном. // Живая старина, №2, 1994.
41) Никифоров А.И. К вопросу о морфологическом изучении народной сказки. // Сб. отд. рус. языка и словесности, т. 1, № 8 - Л., 1928, с. 173 - 177.
42) Нире Л. Единство и несходство теорий авангарда. // От мифа к литературе. - М., 1993, с. 321 - 333.
43) Новые анекдоты батюшки великого Суворова. - М., 1846.
44) Пельтцер П.А. Происхождение анекдотов в русской народной словесности. // Сб. Харьковского ист.-фил. об-ва, т.II, Харьков, 1899, с. 40 - 117.
45) Пермяков Г.Л. К вопросу о структуре паремиологического фонда. // Типологические исследования по фольклору. Сб-к статей памяти В.Я. Проппа. - М., 1975, с. 247 - 274.
46) Петр Семенов. Товарищ Разумной и Замысловатой или Собрание хороших слов, разумных замыслов, скорых ответов, учтивых насмешек и приятных приключений знатных мужей древнего и нынешнего веков. - Спб, 1764.
47) Петровский М. Анекдот. // Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов, т.1. - М., ГИЗ, 1925
48) Потебня А.А. Из лекций по теории словесности. Басня. Пословица. Поговорка. // Потебня А.А. Теоретическая поэтика. - М., Высшая школа, 1990, с. 55 - 131
49) Пропп В.Я. Морфология сказки. - М., Наука, 1969
50) Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. - М., Искусство, 1976
51) Пропп В.Я. Фольклор и действительность. - М., 1976
52) Путилов Б.Н. Пародирование как тип эпической трансформации. // От мифа к литературе. Сборник в честь семидесятилетия Е.М.Мелетинского. - М., 1993, с. 101 - 117
53) Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. - CПб, Наука, 1994
54) Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. - М., 1987
55) Русская литература в зеркале пародии: Антология. / Сост., вступ. статьи и комментарии О.Б.Кушлиной. - М., Высшая школа, 1993
56) Русская литературная жизнь в анекдотах и потешных преданиях XVIII-XIX веков. / Сост. и предисловие В.В. Прозорова и И.А.Книгина. - Саратов, 1993
57) Сахаров И.П. Сказания русского народа. - М., 1989.
58) Сборник анекдотов из жизни великих замечательных и остроумных людей. - М., 1896.
59) Сидельников В.М. Идейно - художественная специфика русского народного анекдота. // Труды УДН им. П. Лумумбы, 1964, т.IV, Вопр. литературоведения, вып. 1, с. 21 - 50.
60) Современный русский язык. / Под ред. В.А. Белошапковой. - М., 1989
61) Соколов Б.М. Русский фольклор. - М., Учпедгиз, 1941
62) Сумцов Н.Ф. Разыскания в области анекдотической литературы. Анекдоты о глупцах. // Сб. Харьковского ист.-фил. об-ва, т.II, - Харьков, 1899, с. 118 - 316.
63) Тынянов Ю.Н. О пародии. // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М., Наука, 1977, с. 284 - 309
64) Успенский Б.А. Анти-поведение в культуре Древней Руси. // Успенский Б.А. Избр. труды. - М., Гнозис, 1994, т. 1, с. 320 -332
65) Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии. // Успенский Б.А. Избр. труды, т. 2, с. 53 - 128
66) Учебный материал по теории литературы. Жанры словесного текста. Анекдот. / Сост. А.Ф. Белоусов. - Таллинский пед. институт им. Э. Вильде, 1989.
67) Фрейденберг О.М. Происхождение пародии. // Русская литература в зеркале пародии: Антология. - М., 1993, с. 392 - 404
68) Цивьян Т.В. Об одном абсурдном / абсурдистском эксперименте. // От мифа к литературе. - М., 1993, с. 334 - 340.
69) Чистов К.В. Исполнитель фольклора и его текст. // От мифа к литературе. - М., 1993, с. 91 - 100
70) Это просто смешно! или Зеркало кривого королевства. / Анекдоты: системный анализ, синтез, классификация. Сост. и вступ. ст. - Л.А. Барский. - М., изд. АО "Х.Г.С.", 1994
71) Юдин Ю.И. Историческое и доисторическое в русских бытовых сказках о супругах. // Русский фольклор, вып. XX - Л., Наука, 1981, с. 22 - 34.
72) Юдин Ю.И. О группировке и издании сказок в своде русского фольклора. // Рус. ф-р, вып. XVII - Л., 1977, с. 45 - 58.
73) Юдин Ю.И. русская народная бытовая сказка и история. // Рус. ф-р, вып. XVI - Л., 1976, с. 152 - 172.