2.1.1 Пародирование в сюжетных анекдотах
Пародирование в сюжетных анекдотах
Подъезжает Илья Муромец к пещере
В подобных анекдотах пародируется не конкретный былинный сюжет, а обобщенное стереотипное представление современного человека об этом жанре: о его персонажах и их функциях, о традиционном троичном повторе.
Композиционно этот сюжет строится так:
В анекдоте трижды повторяется известный мотив, часто встречающийся в былинах и сказках. Этот элемент сюжета - как выхваченный кусочек, "кадр" - является в данном случае конкретным объектом пародирования. Такой анекдот можно считать пародией, так как в нем высмеивается смысл действий фольклорных персонажей, то есть текст обладает пародийной функцией.
Другие примеры пародирования традиционных сказочных мотивов- №№2*, 3*.
Более простой сюжет может быть структурно воспроизведен в анекдоте полностью:
Ворона сидит на суку, сыр в зубах держит.
Представим этот сюжет схематично:
Весь сюжет известной басни И.А.Крылова структурно дублируется в анекдоте. Первая фраза служит "отсылкой" к экспозиции подтекста. И экспозиция, и завязка, и кульминация анекдота формально повторяют соответствующие элементы сюжета басни, которая широко известна и представляет собой своеобразный целостный стереотип, или готовую модель ситуации. Этот сюжет, в соответствии с определением Б.П.Кербелите, является элементарным, поскольку включает в себя события, связанные с достижением одним героем одной цели.
При явном формальном сходстве этих двух сюжетов, содержание их совершенно различно. Тематика анекдота не имеет никакого отношения к басенной морали: "...И в сердце льстец всегда отыщет уголок..." Такая трансформация сюжета относится к явлениям травестизма.
Другой подобный пример пародирования ЭС - №4*.
Анекдот может повторять не только отдельный самостоятельный ЭС, но и ЭС, входящий в состав более сложного сюжета:
Иван-дурак поймал золотую рыбку
Здесь пародируется целый фрагмент сказки Пушкина о золотой рыбке, который является целостным ЭС в составе сложного сюжета. B анекдоте вместо старика, передающего рыбке желания старухи, выступает Иван-дурак со своим собственным желанием. По отношению к сказочному сюжету такой анекдот можно считать травестией, так как суть его комизма не направлена на содержание сказки, а основана на сближении разнородных персонажей: сказочного принца и реального исторического лица (принца, который был убит в Сараево).
Такой ЭС может быть приурочен к нетрадиционному персонажу (см. №5*). В других случаях анекдот может быть пародией на ЭС, входящий в состав развернутого сюжета (см.№6*).
Рассмотрим следующий пример:
Баба-яга поймала Ивана-царевича
В этом анекдоте пародируются одновременно два обобщенных типа ЭС, относящихся к разным классам в классификации Б.П.Кербелите: первый - "1 - стремление к свободе..." и второй - "4 - поиски невесты или жениха". В сюжете одновременно два героя - Иван-царевич и Баба-яга - стремятся к достижению своих целей.
Такое смешение разнотипных ЭС незнакомо традиционной сказке и представляет собой чисто анекдотическое явление. Анекдот пародирует сказочные стереотипы поведения персонажей: в ходе сюжета выясняется, что Баба-яга, ставящая "странное" (не свойственное ей в традиционной сказке) условие, не испытывает героя (чему обычно служит загадывание загадок), а просто морочит ему (а заодно - и слушателю) голову. В таком сюжете пародируются в равной степени оба типа ЭС, высмеиваются оба персонажа.
См. также №7* - соединение традиционно сказочного ЭС с мотивом, типичным для анекдотов: "жена не верит мужу".
Комическое соединение разных сюжетов может происходить и другим образом:
Летит Винни-Пух на воздушном шарике
Экспозиция этого анекдота отсылает нас к сюжету мультфильма по сказке А.Милна, характеристики персонажей - к известному телефильму "Место встречи изменить нельзя". Анекдот соотносит два ЭС, являющихся фрагментами этих произведений. Оба эти ЭС композиционно сходны: герой отправляется к пчелиному гнезду / в бандитский притон, его жизни угрожает опасность, затем ему удается вернуться домой, где его встречает лучший друг. (Эти ЭС могут быть отнесены к классу "2 - добывание средств существования...")
Такое сопоставление сюжетов, сходных по содержанию, но относящихся к разным жанровым стилям, часто применяется при пародировании. Комизм его основан на "дерзком сближении семантических рядов".
Анекдот может пародировать собственно жанр анекдота. Например:
Интересна композиционная схема этого сюжета:
Такой сюжет можно отнести к так называемым абстракным анекдотам, о которых П.А.Бородин говорит: "Авторское сознание как таковое в тексте АА вообще не присутствует. Более того, в нем автор отказывается не только от власти над героем, но и от контроля над текстом". Именно этот момент буквально выражен рассказчиком в экспозиции данного анекдота.
Одним из объектов сюжетного пародирования здесь является мотив, служащий экспозицией многих анекдотов о неверных женах. Вопреки ожиданию слушателя, собственно сюжетное развитие событий останавливается на описании ситуации. Комический акцент переносится на перечисление различных персонажей, которые обычно фигурируют в анекдотах с иной тематикой и сюжетикой. Таким образом, объектом сюжетно-композиционного пародирования становится система персонажей данного жанра.
Пародируя развернутый сюжет произведения литературы, фольклора или кино, анекдот основывается на определенных элементах этого сюжета: это может быть отдельный мотив или ЭС. Такие яркие сюжетные фрагменты, служащие как бы "визитной карточкой" произведения, его знаком, могут смешиваться в анекдоте с фрагментами других сюжетов (например, смешиваются элементы детектива и детской сказки).
Более краткое произведение, например, басня - может быть сюжетно воспроизведено в анекдоте полностью с пародической заменой таких существенных элементов, как персонажи, тематика или язык.
В анекдотах часто используются известные сюжеты или их фрагменты не только с целью высмеивания содержания этих сюжетов (то есть создания пародии), но и как пародическая основа психологической модели ситуации: указание на некоторые значимые элементы такого известного сюжета (например, "Ворона с сыром на дереве") служит "эмблемой", в соответствии с теорией А.А. Потебни, или знаком, отсылающим слушателя к известному описанию ситуации, то есть к экспозиции подтекста. Такие знаки-эмблемы представляют собой статичные образы, анекдот же задает им неожиданную динамику, оригинальную интерпретацию.
Короткие анекдоты, или паремии, обладают более жесткой структурой, чем сюжетные, и в меньшей степени подвержены варьированию в исполнении разных рассказчиков. Для анализа различных структурных типов анекдотов-паремий обратимся к классификации паремий, предложенной Г.Л.Пермяковым.
Рассматривая паремии одновременно как языковые и фольклорные явления, Г.Л.Пермяков классифицировал весь паремиологический фонд на двадцать пять типов, в соответствии с их текстовыми функциями: моделирующей, поучительной, прогностической, магической, негативно-коммуникативной, развлекательной и орнаментальной. К типу "побасенок и одномоментных анекдотов" исследователь отнес тексты, для которых моделирующая функция является доминантной, а остальные - факультативными (то есть необязательными и не ведущими) .
О важности психологического моделирования ситуации в анекдоте говорилось выше. Однако доминантной прагматической функцией данного жанра, на наш взгляд, является все же комическая. Поэтому к анекдотам могут быть отнесены и такие типы паремий, как "армянские" загадки, велеризмы, отчасти также загадки и тосты.
Выявление и классификация всех типов анекдотов-паремий не входит в задачи данной работы, поэтому мы ограничимся анализом нескольких структурных типов в связи с проявлением в них элементов пародирования.
Как отмечал Г.Л.Пермяков, паремии как явление фольклора представляют собой словесные образования, имеющие самодовлеющее значение и могущие употребляться самостоятельно. Они обладают темой - одной или несколькими; они ситуативны, то есть не только употребляются в той или иной ситуации, но и сами же эту ситуацию моделируют или же означают. Паремии обладают тремя структурными планами:
1 - лингвистической (и композиционной) структуры;
2 - логической (и семиотической) структуры;
3 - реалий.
На наших композиционных схемах первый из этих уровней соответствует уровню текста, второй представлен как контекст, к третьему уровню относятся внетекстовые моменты, в частности, развязка.
При выявлении объектов сюжетного пародирования в анекдотах-паремиях необходимо, вслед за П.А.Бородиным, выделить элементарную единицу текста или эмоционально-смысловую синтагму (ЭСС) . (Вопрос о вычленении другого структурного элемента в подобных текстах остается открытым).
Итак, рассмотрим некоторые типы бессюжетных анекдотов.
Анекдот часто состоит из череды реплик без каких бы то ни было ремарок. Характер таких реплик может пародировать известные диалоги, например, из фильмов:
- Бэримор, что сегодня на завтрак?
Схематично сюжет строится следующим образом:
Здесь пародируется разговор сэра Генри со своим слугой Бэримором, несколько раз повторяющийся в развернутом сюжете известного фильма - экранизации повести А.Конан-Дойля "Собака Баскервилей". В структуре киносюжета такой обмен репликами представляет собой мотив, который в данном случае становится объектом пародии. Формально пародируя мотив, анекдот, по сути, пародирует и конкретных персонажей, и их речь, и весь киносюжет в целом, и, может быть, обобщенный образ педанта-англичанина со всеми его манерами, "сэрами", овсянками, вместе взятыми... Понимание смысла анекдота во многом определяется точкой зрения. В данном случае важно отметить, что конкретный краткий, яркий диалог оказался глубоко символичным и послужил основой нескольких анекдотических сюжетов.
Анекдот-паремия может быть пародией на целый ЭС, не воспроизводя словесно сам сюжет:
- А что это граф Суворов ничего не ест?
- Да это портрет, государыня, граф-то - во-он сидит.
Такой анекдот как бы представляет известный сюжет в новом ракурсе, своеобразно "выворачивая" его. "Знаком" пародируемого сюжета служит первая реплика, вызывающая в подтексе всю экспозицию. Вторая реплика-ответ служит кульминацией, неожиданно резко завершая сюжет. Такой анекдот имеет смысл только при условии наличия в подтексте (или в сознании, или в подсознании слушателя) всего пародируемого сюжета полностью, поскольку комично отнюдь не плохое зрение императрицы, а именно разительное отличие анекдотической кульминации от развязки телесюжета, то есть неожиданный взгляд на известное событие.
Такие тексты можно назвать "микроанекдотами", хотя относить их к повествовательным жанрам приходится с некоторой долей условности. Это анекдоты типа:
Колобок повесился.
или:
Милки-вэй утонуло.
- то есть состоящие всего из двух слов. Известен также суперкороткий анекдот, состоящий из одного слова:
Беременный.
Относить такие тексты к анекдотам позволяет, в первую очередь, их определение самими исполнителями, а также специфическая структурная организация. Сюжет их состоит из субъекта-персонажа и предиката-функции, которые соответственно могут быть представлены как завязка и кульминация:
В экспозиции подтекста активизируется стереотипный персонаж, обладающий известным ограниченным диапазоном функций. Ограниченность эта становится очевидной и комичной в результате называния исключенной, невозможной функции. Такие анекдоты представляют собой комически-абсурдный парадокс:
Негр загорает.
Буратино утонул.
Объектом пародирования в данном случае является персонаж и его функции, или шире - жанр, произведение, в котором этот персонаж действует (например, рекламный ролик).
Так некоторые исполнители называют, например, короткие анекдоты о Штирлице:
Штирлиц кормил немецких детей украдкой. От украдки дети пухли и дохли.
Штирлиц выглянул в окно и увидел, что немцы ставят танк на попа.
" Бедный пастор Шлаг,"- подумал Штирлиц.
"Пластиковыми" эти анекдоты прозвали за их "бестолковость": "Уж больно просто они штампуются - словно пластмассовые болванки". Такое определение, по сути, отражает структурный способ, по которому построены подобные сюжеты. Схематически он выглядит довольно своеобразно:
Текст состоит из двух структурных единиц (ЭСС), чаще всего это два предложения. В них повторяется какое-либо слово или словосочетание, которое служит связующим элементом структуры (СЭ). Суть анекдота состоит в обыгрывании этого СЭ.
В сущности, такие анекдоты пародируют стиль реплик "за кадром" популярного телесериала "Семнадцать мгновений весны". Специфика "шпионского" жанра подразумевает наличие в сюжете двух планов - скрытого и явного. Закадровые реплики комментируют явный видеоряд, вскрывая конспиративную подоплеку действий разведчика Штирлица.
Жанру анекдота также свойственна двуплановость. Однако в "пластиковых" анекдотах сюжетный план, вопреки ожиданию, один. Комизм их состоит в ложной полисемантичности связующего элемента. Это позволяет говорить о пародировании, например, омофонии, то есть чисто языкового явления.
Так, например, анекдот нарушает системность языковых единиц, производя от наречий: украдкой, впопыхах, навзничь и т. п. - не существующие в языке слова: украдка, взничь, попыхи и т. п. Более детально мы рассмотрим пародирование языка в третьей главе.
Важно отметить, что структурный принцип организации "пластиковых" анекдотов позволяет связывать с помощью СЭ не только две, но и более ЭСС в цепевидные сюжеты. Например:
Штирлиц сидел у окна. Из окна дуло. Штирлиц обернулся - дуло исчезло. Штирлиц подошел к окну и выстрелил вслепую. Слепая упала навзничь. Взничь не пошевельнулась.
Велеризмами Г.Л. Пермяков назвал "изречения, состоящие из одной ремарки и одной реплики персонажа", например:
"Волку Евангелие читали, а он сказал:
- Поторопитесь, стадо уходит!"
Термин этот восходит к имени одного из героев романа Ч.Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба" Сэмуэля Уэллера (Weller), который часто употреблял изречения подобной структуры.
Анекдоты такого типа А.А. Потебня называл "комическими баснями", форма которых состоит в том, что "то, что следует за изречением, вместо того, чтобы давать достаточное основание для изречения, приведенного вначале, даже до некоторой степени противоречит ему. Такая форма очень любима, - отмечал автор и приводил примеры из романа Диккенса:
"На все свой черед, как говаривал один ученый, собираясь идти в кабак"
"Готов слушать вас, сэр, как говорил один ученик своему учителю, когда тот съездил его линейкой по голове".
В наше время широко известен, например, следующий сюжет:
Слезает ежик с кактуса:
- Ну, с кем не бывает... Ежикам тоже свойственно ошибаться...
Ремарка в подобных анекдотах может следовать за репликой (А.А. Потебня называл это явление инверсией):
- Береженого Бог бережет! - сказала монашка, надевая презерватив на свечку.
Оба приведенных нами анекдота содержат некоторое обобщение - отвлеченное высказывание - и конкретное событие, действие персонажа, мотивированное этим высказыванием. Независимо от последовательности реплики и ремарки (можно назвать их отдельными ЭСС), эти сюжеты основаны на комическом противоречии действия и его мотивировки, на их неожиданном сопоставлении.
Велеризм - термин, обозначающий особенность структуры высказывания, композиционный принцип. По такому принципу могут соединяться не только "половинки" краткого бессюжетного текста, но и элементы более сложного сюжета, например:
Штирлиц пошел в лес за грибами. Поискал справа - не нашел, поискал слева - не нашел, поискал спереди - не нашел. "Не сезон", - подумал Штирлиц и уселся в сугроб.
Чисто структурный принцип соединения элементов "реплика+ремарка" в таких сюжетах соотносит нейтрально-обобщенное высказывание с комичной ситуацией.
Как свидетельствует опыт общения автора с исполнителями подобных текстов, эти анекдоты, по существу, являются пародиями на пословицы и языковые клише: в приведенных случаях - на выражения "Людям свойственно ошибаться", "Береженого Бог бережет", "Не сезон". Такие сюжеты образуют своеобразную экспозицию подтекста для данных высказываний. В некоторых случаях, например, фразы "Слезает ежик с кактуса" или "Ежики тоже ошибаются" могут служить эквивалентами пословицы "Людям свойственно ошибаться". Пословица как бы закодирована в сюжете. Исполнители же стремятся избегать воспроизведения широкоизвестных клише и в определенных ситуациях предпочитают использовать фразу-знак, образную, менее "затертую", несущую на себе комический отпечаток.
Итак, к бессюжетным анекдотам относятся различные виды паремий - в частности, комические диалоги, цепочки из двух фраз, высказывания из двух слов. Их объединяет функциональное смеховое начало и структурное сходство, выражающееся, в первую очередь, в наличии внетекстовой развязки.
Среди анекдотов-паремий существует много пародий на известные конкретные сюжеты - например, кинофильмов и рекламных роликов - а также на малые речевые жанры (например, пословицы), жанровые стили (например, кинофильма). Анекдот может заимствовать из пародируемого произведения отдельные элементы - слова, фразы, реплики и т.п. - и представлять их с новой, неожиданной точки зрения, помещая в иной сюжетный контекст. Такие элементы служат знаками пародируемого произведения. Но, в отличие от развернутых пародий типа древнерусских текстов или современных литературных пародий, анекдот использует минимум таких знаков, отбирая самые яркие, значительные. При этом объектом пародирования могут быть такие разнородные явления, как, например, конкретный жанровый стиль и элементы языковой системы, или конкретный мотив и обобщенный образ-персонаж и т.д. Экспозиция подтекста анекдота многослойна и неоднозначна.
Анекдот может служить промежуточным звеном между произведением большого объема (например, фильмом) и малым речевым жанром (пословица, поговорка), выделяемым из крупного произведения. Такая заимствованная фраза, обыгранная в анекдоте, приобретает двойной подтекст - она становится знаком двух различных текстов, а также самостоятельным речевым элементом, устойчивым выражением, наполненным определенным значением.
Мы рассмотрели некоторые композиционные приемы, используемые в анекдотах - в частности, образование "пластиковых" анекдотов с помощью связующего элемента, а также принцип "ремарка+реплика", по которому строятся велеризмы.
Особый интерес представляют повторения структурных элементов в анекдотах.