3.3.1 Номинация
Обобщенный герой в современном анекдоте практически никогда не называется дураком, глупцом или хитрецом, хотя подчас генетически восходит к этому типу фольклорных персонажей. В его названии обязательно конкретизируется какой-либо статус:
- половозрастной (мужик, девушка, старушка, мальчик...);
- семейный (жена, муж, сын, теща, внук...);
- национальный (русский, грузин, еврей, американец...);
- социальный или сословный (царь, купец, интеллигент, зек, хиппи...);
- профессиональный (продавец, генерал, учительница...);
- физиологический (псих, заика, дистрофик, слепой...).
Название может выражать несколько таких параметров: например, старый еврей (одновременно половозрастной и национальный критерий) или псих (физиологический и социальный). Наряду с психом, особую статью составляет пьяный мужик или пьяница: вероятно, функционально такой тип персонажей должен быть особенно близок к традиционным глупцам. Однако, это только предположение. Возможно, оно заслуживает отдельного, более детального изучения.
Иногда в анекдотах встречается называние персонажа по функциональному признаку: например, шуршунчик, или чувындра (см. №№ 36*, 39*).
Номинация персонажа, как правило, напрямую соотносится с тематикой анекдота и служит средством психологического моделирования ситуации. Например, анекдоты про чукчу обычно рассказывают о его глупости, про Вовочку - о детской непосредственности в изучении полового вопроса и о проблеме отцов и детей, про поручика Ржевского - о грубом солдатском юморе и т.д.
Возможно непосредственное осмеяние имени персонажа, например:
В кабинете Брежнева звонит телефон. Брежнев поднимает трубку:
- Дорогой Леонид Ильич слушает!
(См. также № 40*)
Известны примеры пародирования стереотипа восприятия имени персонажа за счет его двойного истолкования или несоответствия тематике анекдота:
Агитатор читает лекцию в дурдоме. После каждой фразы все хлопают. Один сидит спокойно. Его спрашивают:
- А вы почему не хлопаете?
- А я не псих. Я санитар.
Номинация персонажа в завязке или экспозиции может неожиданно обернуться комичной, оказавшись в концовке ошибочной, неверной: см. № 41*.
За счет номинации может создаваться эффект неожиданного сопоставления персонажей второго и третьего типа:
Мы уже отмечали, что многие персонажи могут образовывать устойчивые пары или тройки. При этом в одну группу всегда попадают персонажи одного генетического типа. Это явление свойственно всей жанровой системе персонажей. Но и оно подвергается трансформации, нарушению в некоторых примерах. Так, в анекдоте "сталкиваются" киногерой и актер (см. выше сюжеты о Штирлице и Тихонове, о Бормане и Визборе), персонажи мультфильма с обобщенными реальными (см. выше сюжет о фашистах в Простоквашино), вымышленные герои сопоставляются с реальными:
Маленький сынишка спрашивает у матери
Комично даже предполагаемое совмещение в одном сюжете обобщенных персонажей с конкретным историческим лицом (см. № 57*).
В таких анекдотах так или иначе проявляется оценка, даваемая персонажам с точки зрения рассказчика или других действующих лиц. Таким образом, анекдот нарушает складывающуюся систему персонажей и выявляет их новые черты и свойства.
Внешность обобщенных персонажей описывается только в тех случаях, когда она имеет существенное значение для сюжетного действия. Так, например, в анекдоте про чувындру и чувындрочку важен контраст "большая/маленькая". Широко известен анекдот про то, как фотографировали хомяка: здесь существенно важна лишь одна внешняя черта, которую воплощает в себе этот персонаж (см. № 42*). Словесное описание внешности в анекдотах встречается редко, обычно оно предельно кратко и передает контраст или гиперболизированное качество. Иногда внешность персонажа является его единственным существенным признаком и описывается более подробно (см. № 43*).
Гораздо чаще внешний облик персонажа подразумевается "по умолчанию": мы знаем, как выглядит Наташа Ростова, Арнольд Шварценеггер или Хрюша. Портреты этих и других персонажей описаны в литературе, созданы средствами кино, видео и телевидения. Описать же "по умолчанию" внешность обобщенных персонажей практически невозможно.
Внешность конкретных персонажей не описывается (она и так известна). Она может служить средством психологического моделирования комической ситуации:
Никулин, Вицин и Моргунов пошли на речку
Сеансы Кашпировского запретили
Для создания комического эффекта такие анекдоты используют характеристики персонажей, известные нам из первоначальных сюжетов.
Локализация персонажей в анекдоте может быть стереотипной: врачи и пациенты встречаются в больнице, зеки сидят в тюрьме, звери живут в лесу, евреи - в Одессе, ковбои - в прерии, Бог - на небе, черти и покойники - в аду и т.д. Для многих сюжетов место действия вообще не важно.
Но оно может иметь функциональное значение для описания ситуации, например, в анекдоте о Штирлице - Исаеве - Тихонове. Часто герои анекдотов действуют в неожиданном, необычном месте: ежик, например, приходит в магазин, булавки ползут по пустыне, сопля идет на дискотеку и т.д.
Указание места действия может служить и для выражения комической сути:
Конкретные персонажи также могут существовать как в локусе своего исконного сюжета (или реальной жизни), так и далеко за его пределами. Например, в советское время были популярны анекдоты о попадании известных исторических лиц на тот свет или об их путешествиях во времени: Брежнев попадает в будущее, Наполеон наблюдает с трибуны Мавзолея демонстрацию, Корней Чуковский встречается поочередно со Сталиным, Хрущевым, Брежневым и Горбачевым, Рейган с Горбачевым сидят в одной тюремной камере и т.д. (См. №№ 44* - 48*).
Вымышленные герои, заимствованные из других жанров, могут придерживаться "своей" территории: так, например, поручик Ржевский встречается нам, как правило, на балу, в театре или в офицерском собрании, а Холмс и Ватсон - в своей гостиной, на лондонской улице или в одном из путешествий, скажем, в Баскервиль- холл. Однако добрая половина анекдотов о таких персонажах повествует о том, как герои фильмов выходят в реальную современную жизнь или попадают в некоторое условное место и время. Холмс и Ватсон прилетают на воздушном шаре в Россию или отправляются в поход, Чебурашка с Геной занимаются воровством, Чапаев с Петькой поступают то в академию, то в консерваторию, едут в Америку, гуляют по пляжу, делают бизнес на продаже газировки в пустыне и т.д. и т.п. По мере формирования цикла сюжетов герои сохраняют все меньше признаков, присущих им изначально. В этом можно убедиться, в частности, на примере Чапаева и Петьки - одних из самых популярных вымышленных персонажей современного анекдота.
Обобщенные персонажи в анекдотах выступают со стереотипными атрибутами, взятыми из реальной жизни: чукча с лыжами, девочка с бантиком и совочком, пассажир с билетиком и т.д.
Необычный атрибут может выражать суть комизма:
Атрибуты конкретных персонажей могут быть особенно символичны, если они взяты из первоначального сюжета и обыграны в анекдоте, например:
Василь Иваныч и Петька бегут от белых
Такой сюжет можно считать пародией на фрагмент из кинофильма. Существуют анекдоты подобного типа и о конкретных исторических лицах:
Анекдот может пародировать образ, взятый из другого сюжета, с помощью необычных атрибутов:
Штирлиц сидел на проводах и маскировался газетой. Но что-то неуловимое выдавало в нем советского разведчика: то ли пристальный взгляд, то ли болтающийся сзади парашют...
Как известно, В.Я. Пропп отметил, что волшебная сказка нередко приписывает различным персонажам одинаковые действия, или функции, которые служат постоянными, устойчивыми элементами сказочного сюжета.
В основе многих анекдотов лежат такие традиционно сказочные функции персонажей. Например, царь испытывает нескольких героев, чтобы наградить победителя - "первая функция дарителя", по В.Я.Проппу (см. № 49*), герой получает волшебное средство (см. сюжет о Золотой рыбке в I главе), герою предлагается трудная задача (см. также пример в I главе); к герою обращаются с запретом (№ 50*) и т. д.
Описание персонажа может состоять из одной-единственной функции, например:
Мужик с хозяйственной сумкой приходит в магазин
Конкретные персонажи, как правило, выполняют функции, которые свойственны им в жизни или в первоначальном сюжете: например, Брежнев читает доклады, Кашпировский проводит сеансы гипноза, Ельцин едет в Америку читать лекции, Шерлок Холмс демонстрирует дедуктивный метод, Красная Шапочка идет к бабушке, кот Матроскин заботится о своем хозяйстве и т.д. Гиперболизируя такие функции, анекдот делает образ карикатурным: см. № 51*.
Многие анекдоты основаны на нарушении такой "нормальной" функции, на выворачивании ее наизнанку:
Мемориальная доска: "В этом доме с 1915 по1916 год В.И.Ленин вместе с И.Ф.Арманд скрывался от Н.К.Крупской".
Конкретный персонаж может выполнять неожиданные, странные, "ненормальные" для него функции:
Эта черта анекдотических персонажей тесно связана с моментом драматизации: рассказчик, описывая эмоции персонажей, сопереживает им и заставляет так же сопереживать слушателя. Любой, даже самый короткий сюжет настраивает слушателя на эмоциональное восприятие ситуации - для этого создается ее психологическая модель.
Почти каждый персонаж в анекдоте представляет собой определенный психологический тип: так, например, англичанин всегда педантичен и невозмутим, грузин - темпераментен и горяч, Вовочка - простоват, но подковырист, "себе на уме", Ленин - добрейшей души человек, пламенный оратор и т. д. Более глубокое и тщательное изучение психологических ролей, закрепляемых за теми или иными героями анекдотов, могло бы стать предметом отдельного исследования и представляет несомненный интерес как для фольклористов, так и для психологов, социологов, педагогов и т. д.
Речь персонажей может быть как нейтрально-обобщенной, так и подчеркнуто индивидуализированной. Реплики героев, с одной стороны, характеризуют их, то есть служат средством описания, с другой стороны - несут на себе функциональную, смысловую нагрузку. Так, например, в анекдотах о животных именно речевые характеристики отражают "человеческую" природу персонажей. Иногда комичен сам факт речи со стороны животного:
В связи с пародированием персонажей целесообразно остановиться на рассмотрении такого явления, как цитирование.
Например, характерным речевым атрибутом Шерлока Холмса в анекдотах стала фраза "Это элементарно, Ватсон!", являющаяся цитатой из первоначального сюжета (см.№ 52*). Подобным же образом за собирательным персонажем - чукчей - закрепилось словечко "однако": возможно, оно заимствовано из речи конкретных персонажей - например, Дерсу Узала из одноименной повести Арсеньева или героев некоторых кинофильмов (установить точно происхождение подобных речевых атрибутов зачастую практически невозможно). В анекдотах буквально цитируются некоторые известные высказывания конкретных исторических лиц (например, Ленина - см. № 53*). Реплики, которые действительно были произнесены прототипами анекдотических пресонажей, помещаются в иной контекст, например:
Матроскин с дядей Федором приехали в Москву
Здесь так же, как и в примере № 24*, анекдот создает модель новой сиуации, в которой по-новому звучит фраза, знакомая нам по первоначальному сюжету сказки и мультфильма об этих персонажах. Иногда анекдот искажает реплики, известные по первоначальному сюжету, пародирует их:
А что это граф Суворов так нажрался?
В анекдотах пародируется индивидуальная манера речи конкретных людей:
При этом рассказчик воспроизводит, например, акцент Сталина или Кашпировского, подражает бормотанию Брежнева и т. д.
В устах конкретных персонажей особенно комично звучат стилистически маркированные реплики, например:
Реплики конкретных персонажей обычно сопровождаются воспроизведением их интонации, тембра голоса, жестов. Такие чисто сценические приемы очень часто используются при исполнении анекдотов. Поэтому многие анекдоты трудно записать: комичность в них передается не словами, а внетекстовыми средствами. Например:
В любом "серьезном" литературном или фольклорном жанре разные свойства персонажей связаны между собой логически или ассоциативно и составляют некоторую иерархию или шкалу, в соответствии с которой персонажи могут быть сопоставлены как по отдельным параметрам, так и в целом. В анекдотах персонажи также могут сопоставляться по одному или нескольким признакам. Но иногда сюжет организован так, что изначально персонажи характеризуются по одним критериям (например, большой/маленький, начальник/подчиненный, мужчина/женщина и т. п.), а концовка неожиданно высвечивает совсем другие их свойства, критерии иного порядка. Например:
Крокодила Гену с Чебурашкой посадили
Здесь в экспозиции герои детской сказки и мультфильма попадают в необычное для них место - собственно, это их и беспокоит, с этим связаны их эмоции, поступки, речь. Концовка же неожиданно выявляет комичность другого персонажа за счет его номинации, речи и внешности. Так же в сюжете могут смешиваться, например, половой и профессиональный критерии (см.№ 55*), номинация и внешность персонажа (см. № 56*) и т.д.
Особенно характерно подобное смешение признаков для циклов анекдотов о хиппи, панках и наркоманах. Например:
Оппозиция контролер/безбилетник служит завязкой многих анекдотов, повествующих о хитростях и уловках "зайцев". Здесь же она неожиданно оборачивается акцентом на внешности персонажа.
Еще более утрированно смешиваются параметры персонажей в "абстрактных" анекдотах: цвету крокодила противопоставляется направление полета другого крокодила, на странный вопрос следует абсурдный ответ и т.д. Подробный анализ этого явления в таких сюжетах представлен в работе П.А. Бородина "Абстрактный анекдот как явление современного фольклора".