3.2 Обобщенные и конкретные персонажи (генетические типы)

3

Если в ходе беседы звучит фраза, например: "Приходит Вовочка из школы...", то вряд ли кому-то придет в голову уточнить: "Какой Вовочка? А кто это? Ваш знакомый или родственник?" Такая фраза как бы служит заголовком анекдота. Очевидно, что, например, из двух фраз: "У Михайлова спросили..." и "У Рабиновича спросили..." - именно вторая может являться таким заголовком.
Персонаж - один из наиболее маркированных элементов жанра анекдота. Именно поэтому попытки классификации анекдотов предпринимаются, в первую очередь, с учетом действующих в них персонажей. Чтобы убедиться в безуспешности таких попыток, достаточно ознакомиться с некоторыми из многочисленных развлекательных сборников, выходящих в последние годы. Возможна ли такая классификация вообще?
Во-первых, несмотря на тесную связь системы персонажей с тематикой анекдотов, необходимо различать эти два плана: иными словами, о чем анекдот и про кого он - это подчас "две большие разницы". Например, анекдот про партизан и немцев, по сути, оказывается - о качестве спичек (20*), или сюжет про крокодилов - о советской армии и внешней политике (21*).
Во-вторых, трудно классифицировать по признаку "персонаж" сюжеты, поскольку один и тот же сюжет может приурочиваться к разным персонажам: например, анекдот о Чапаеве и Петьке или просто о мужиках (22*), о мужике или о чукче (23*) и т.д. Кроме того, в одном сюжете могут выступать совершенно разнородные персонажи, например, кот Матроскин и фашисты (24*) (к анализу такого "смешения" персонажей мы вернемся в конце этой главы).
Итак, речь может идти только о систематизации персонажей вне их связи с теаматикой и сюжетами анекдотов. Кто же становится персонажем анекдота?
Обратимся к примерам:

- Вам кофе в постель?
- Нет, лучше в чашечку.

Действующие лица здесь вообще не названы. Для сюжета они не имеют функционального значения. Очевидно, при желании можно подставить какие-то имена.
Возможна конкретизация персонажа:

- Товарищ прапорщик, заглушите дизель!
- А-а-а-а!

Из текста ясно, что один из персонажей - прапорщик. Это не конкретный известный нам прапорщик, а собирательный образ, стереотип нашего представления о таких людях. Так, даже если персонаж назван по имени или по фамилии (Сара, Рабинович и т.п.), он не имеет в нашем представлении реального единичного прототипа ни в жизни, ни в литературе (Мало ли в Одессе Рабиновичей!) Такие собирательные образы могут складываться в самом жанре анекдота: таковы, например, чукча, грузин (иногда это Гоги или Гиви), псих, продавец, муж и жена, студент, мальчик и т.п.
Существуют персонажи другого рода. Например, Брежнев, Тимирязев или Кашпировский - это реальные люди, существовавшие или существующие в действительности. Попав в разряд пародических личностей, они начинают выступать в анекдотах, действуя в соответствии с законами жанра и в то же время сохраняя в сознании исполнителей и слушателей свои реальные черты.
В анекдотах получают "вторую жизнь" многие вымышленные персонажи, известные по другим сюжетам - в своем роде "метатекстовые" герои. Они приходят в анекдот из фольклора и литературы, из фильмов и рекламы: это, например, Василиса Премудрая и Иван-дурак, Соловей-разбойник и Баба-яга, Наташа Ростова и поручик Ржевский, Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Никулин, Вицин и Моргунов, Брюс Ли и Арнольд Шварценеггер и т.д.
Итак, можно проследить три пути, по которым персонажи попадают в анекдот:
1 - может быть взят обобщенный герой из действительной жизни, собирательный образ, стереотип;
2 - в анекдоте может выступать конкретное историческое лицо - например, известный политик, литератор, ученый и т.д.;
3 - существуют анекдоты о конкретных вымышленных персонажах, которые известны нам по другим произведениям - это герои сказок, былин, фильмов, телепередач и т.п.
Персонажем анекдота может быть не только человек, но и животное - обычное (как, например, верблюд в №25*) или олицетворенное (см. №№ 26*, 27*, 28*, 29*, 30*). Олицетворяются различные предметы: кирпичи, булавки, сигареты, тракторы и т.п. (см. №№ 31*- 34*) и отдельные части тела (например, нос в № 35*), а также, например, крылатые ракеты, и даже такие абстрактные понятия, как капитализм или социализм (см. № 37*). Известны анекдоты, где фигурируют Бог, черти, волшебники и т.п., причем такие анекдоты не являются пародиями на конкретные сюжеты.
Олицетворение сближает анекдот с басней. Такие персонажи могут заимствоваться из уже известных сюжетов басен, сказок или мультфильмов: это, например, ворона и лисица, стрекоза и муравей, кот Матроскин, поросенок Хрюша, медвежонок Винни-Пух, Чебурашка, Чудо-юдо и т.д.
Персонажи первого типа - обобщенные - более характерны для традиционного народного анекдота и представляют собой бесчисленные варианты образов глупца и хитреца, неверной жены и обманутого любовника и т.д. Даже если анекдот рассказывается о том,как, к примеру, "один грузин продавал помидоры...", рассказчик всегда абстрагируется от единичного прототипа; нельзя прямо сказать, что анекдот - вот про этого грузина или вон про того студента.
В процессе возникновения цикла сюжетов об одном персонаже его образ становится несколько более конкретным: в результате, например, Вовочка становится нарицательным, символичным именем, а анекдоты о евреях группируются вокруг Рабиновича. Таков ход развития внутрижанровой традиции.
Второй и третий типы персонажей во многом сходны между собой. С одной стороны, для рассказчика, лично не знакомого ни с историческим лицом, ни, тем более, с вымышленным, оба они находятся как бы на одном уровне: в конце концов, и Штирлиц, и, например, Тимирязев или Горбачев известны нам в равной степени благодаря некоторым текстам-посредникам.
С другой стороны, это индивидуальные личности, обладающие какими-то особыми чертами, свойствами, известные своими поступками: эти признаки становятся в анекдотах средством описания персонажей, моделирования психологических ситуаций, а также объектом осмеяния.
Развитие системы персонажей происходит, в первую очередь, за счет пародирования все новых и новых конкретных лиц - реальных и вымышленных. Помимо возникновения оригинальных, новых сюжетов, с такими персонажами иногда связываются ранее существовавшие истории. Так, например, анекдот о Брежневе и Картере через несколько лет может быть рассказан о Горбачеве и Рейгане.
Появляются и новые обобщенные, собирательные персонажи - в основном это связано с появлением новых социальных и профессиональных групп: например, сравнительно недавно возникли такие персонажи, как стюардессы, хиппи, панки, "голубые".
Многие персонажи образуют устойчивые пары или тройки. Например, если в анекдоте выступает муж, то обязательно в нем присутствует жена и очень часто - любовник. Так же стабильны пары врач/пациент, судья/подсудимый, студент/профессор, хозяин/животное и т.п. Устойчивые группы персонажей заимствуются и из других произведений: Чапаев и Петька (реже с ними встречаются Анка, Фурманов), Холмс и Ватсон, Винни-Пух и Пятачок и т.д.
Вокруг отдельных персонажей или их групп со временем возникают целые циклы сюжетов, связанных общностью тематики, сюжетно-композиционной организации и стиля. Такие персонажи начинают восприниматься уже не только как конкретные или обобщенные стереотипы из жизни, литературы или кино, но и как чисто анекдотические герои: носители фольклорной традиции осознают включенность этих персонажей в систему жанра. Тогда могут появляться анекдоты-пародии, направленные на эти жанровые стереотипы, то есть происходит как бы вторичное пародирование.
Мы рассмотрим эти явления на уровне описания в анекдотах персонажей по различным дифференциальным признакам: номинации, внешности, месту обитания, атрибутам, функциям, эмоциям, речи и внетекстовым характеристикам.
Важно отметить, что жанровая установка на создание психологической модели ситуации, на лаконичность обуславливает тесную связь этих дифференциальных признаков между собой, поэтому наличие некоторых ДП в тексте зачастую предполагает другие ДП "по умолчанию", то есть в подтексте. Кроме того, при описании персонажа большую роль играет момент драматизации, сценичности повествования: рассказчик не только рассказывает, но и показывает анекдот.